Продолжение. Начало размещено 05.03.2013

ПОЧЕМУ Я ВЕРНУЛСЯ К ЕДИНОБОЖИЮ?
Я вырос в неверующей семье, однако с детства в душе верил в неведомого мне Бога, Который всесилен и Который всегда может помочь обращающемуся к Нему. В детстве и юности, в нескольких трудных ситуациях, когда моих сил было недостаточно, я внутренне обращался к неведомому мне, но единственному Богу, и ситуация исправлялась в лучшую сторону.
Поэтому специально для того, чтобы узнать истину о Боге, я поступил на философский факультет МГУ - о других источниках познания я тогда ничего не знал. Я был плохо подготовлен к вступительным экзаменам, на одно место в МГУ было 12 претендентов. Но мое желание узнать Истину и служить ей было столь сильным, что я, не будучи ни кем научен, в душе обращался к Всемогущему чтобы Он помог. И Он помог: я вытаскивал наилучшие из всех билетов на экзаменах, мне задавали дополнительные вопросы, ответы на которые мне накануне рассказали друзья, и я получал максимальные баллы.
Учась на втором курсе МГУ, я впервые открыл Библию, которая произвела на меня противоречивое впечатление. Отдельные пророческие тексты (Исайи, Иеремии, Ионы, Иезекииля) казались поистине сверхъестественными, в других Богу приписывалось желание истребить большинство народов земли и были такие странные понятия, как «мышца», «рука», «тело», «плоть и кровь» Бога.
В 70-ые годы в Москве никакой религиозной альтернативы коммунистической идеологии, кроме православной церкви, не существовало, и, придя в православный храм в возрасте 19 лет, я нашел древнюю традицию, красоту гимнов, воспевающих Бога, и решил получить настоящие богословские знания, для чего поступил позднее в духовную семинарию. Это не было осознанным выбором конкретной религии, ибо сравнивать православие мне было не с чем: это был только решительный отказ ото лжи безбожия вообще и приход в ту религиозную организацию, двери которой были тогда открыты. Советская власть препятствовали верующим, и мне пришлось немало пережить, прежде чем я поступил в семинарию с третьей попытки.
Изучив в семинарии основы христианского богословия, в 1983 году я стал священником. Для меня этот сан был тогда символом духовной и интеллектуальной борьбы с безбожием, я ощущал себя воином Бога. Однако по мере реального служения в церкви приходилось решать не столько духовные и интеллектуальные задачи, сколько совершать всевозможные ритуалы, заказываемые, большей частью, очень суеверными людьми. И даже тогда, когда я ясно понимал, что эти ритуалы по своей сути не отличаются от языческих заклинаний, я не мог отказаться от их совершения - они стали обязательной частью церковной практики. Это создавало ситуацию внутренней раздвоенности между личной верой во Всеведущего и Всемогущего и необходимостью послушания официальной иерархии.
В 1983 - 1985 годах я служил священником в Средней Азии, где впервые познакомился с мусульманами и Исламом, к которому стал ощущать внутреннее тяготение. Однажды ко мне в церковь пришел немолодой таджик благообразного вида, про которого говорили, что он тайный шейх, и он мне предсказал, что я стану мусульманином. Тогда мне это было непонятно, но и не вызвало никакого сопротивления, ибо и в православии для меня важнейшей была вера в единственность и всемогущество Бога, а не в чудотворения людей.
За неподчинение властям в 1985 г. Совет по делам религий запретил мне совершать богослужения, и 3 года я жил переводами богословской литературы. В 1988 пошел процесс реабилитации людей, занимавшихся «незаконной пропагандой религии», стали возвращать храмы, куда требовались священники, и власти разрешили мне служить, но только за границами Московской области. Епископ Калужский предложил мне место в г. Обнинске.
Тогда борьба с атеизмом стала уходить в прошлое, но на первое место в реальной религиозной жизни выдвинулось строительство зданий и совершение культов, дающих доход. И я стал ощущать себя уже не столько воином Бога, сколько легальным колдуном, от которого ждут только обрядов и заклинаний, и потому в 1991 году вышел за штат церковного служения. В 1990 - 1993 годах я, будучи избран депутатом Верховного Совета России, был председателем Комитета по свободе совести, разработал Закон о свободе вероисповеданий и Постановление об объявлении Рождества Иисуса Христа (мир ему) нерабочим днем, поправки в законы о многочисленных льготах для религиозных организаций.
Но все более я ощущал духовную потребность найти для самого себя богословское объяснение церковных ритуалов, доказать самому себе, что они находятся в рамках монотеизма. Поэтому я стал углубленно изучать древнехристианские источники: историю церкви, историю богослужений, историю богословия. Основательное изучение и анализ первоисточников привели меня к очень серьезным сомнениям в истинности всего римско-византийского богослужения: я обнаружил в нем множество заимствований из языческих обрядов древности, причем эти заимствования оправдывались догматами церкви, принятыми в период ее огосударствления, в IV - IX веках. Я ощутил в себе призыв свыше не участвовать в том, что противоречит таким качествам Бога, как единственность, всезнание и всемогущество. Что такого человек может сообщить Богу, что Тот «не знает»? Какими знаниями человек, даже угождающий Богу, может «помочь» Богу изменить уже принятое Им на основе Его всезнания решение? Какие «советники», «помощники» или «сотоварищи» могут быть у Того, Кто знает все и Кто один в силах это изменить?
В полной мере я осознал ответы на эти вопросы в 1995 году, после чего перестал участвовать в богослужениях церкви даже за штатом. Однако привитая вера в «богочеловечество» Иисуса Христа еще препятствовала пониманию простого и ясного принципа Единобожия. Я сам пришел к Единобожию, но еще не знал, в какой конкретной религии монотеизм выражен ясно и без человеческих искажений.
В 1996 г. на первом телеканале шла программа «Ныне», в исламской части которой монотеизм Ислама был объяснен ярко и понятным мне языком. Однако перевод текста Корана, выполненный Крачковским, лишь затемнял смысл откровения Всевышнего - я просто его не мог понять вообще, и это затрудняло восприятие Ислама как религии единственного Творца. Когда же через год я познакомился с переводом Корана Иман Валерии Пороховой и с исламским учением об Иисусе (мир ему), никаких сомнений в принятии Ислама у меня больше не было. Милостивый и Милосердный Создатель укрепил меня в этом, и в 1998 году я вместе с супругой решил исповедать Единобожие сначала тайно, при двух свидетелях, а затем и публично, что случилось весной 1999 года.
Ниже я хочу привести те размышления, которые помогли мне отказаться от образопоклонства и исповедать любовь и поклонение единственному Богу, без соучастников и «угодников».

ВМЕШАТЕЛЬСТВО РИМСКОГО ИМПЕРАТОРА В ХРИСТИАНСКОЕ ВЕРОУЧЕНИЕ
В первые два века христиане считали все таинства древнего мира (мистерии) (Слово «мистерия» является греческим и означает «тайну» или «тайно-действие» - обряд, в котором, по мнению язычников, за видимыми действиями священнослужителя невидимо происходят подобные же сверхъестественные действия богов, так что в итоге воля богов оказывается в зависимости от воли совершающего ритуал человека - священнослужителя.) «сатанинским действом», не поклонялись образу креста (их символом была рыба) и проклинали попытки придать Богу сотоварищей (например, учение Феодорита о святой Троице в III веке). Молитвенные собрания древних христиан восходили к иудейскому празднованию субботы и сопоставимы с намазом, на них вспоминали исторические события, пели псалмы и учили нравственности.
Позднее, в уже государственной церкви Римской империи, молитвенные собрания стали превращаться в пышные церемонии с использованием всевозможных украшений и драгоценностей. Многое из того, что сегодня является христианским богослужением, берет начало в других религиях и даже в придворных ритуалах (например, ритуал торжественной встречи епископа в храме берет свое начало в ритуале встречи Римского императора). Император влиял на решения церковных соборов (каноны, догматы), иногда лично их редактировал, объявлял вне закона тех, кто не соглашался с его редакцией, причем самым мягким наказанием была ссылка с конфискацией имущества. Так, в 325 г. На первом вселенском соборе в Никее большинство членов собора были против введения нового догмата о «единосущии» Иисуса с Богом, но император Константин (тогда - язычник) оказал нажим на них, и большинство согласилось, хотя потом и оправдывалось перед народом. Три священника во главе с Арием, не подписавшие новый догмат, были изгнаны императором в ссылку.
Как глава государства император Рима преследовал вполне понятную для политика цель: духовно обосновать необходимость политического подчинения всех народов одному правителю - верховному «наместнику Христа" на земле. Разница между укоренившимися религиями не бралась им в расчет - всех хотели унифицировать, а несогласных - уничтожить. Поэтому после принятия христианства император Рима присвоил себе титул «Pontific maximus», т.е. «первосвященник вселенной». Правда, после политического падения древнего Рима конкурировавший с Византией Римский папа присвоил этот титул и себе, так что шла вражда между двумя «верховными наместниками бога» - римским папой и византийским императором, приведшая к расколу единой государственной церкви на православную и католическую церкви.
Б «Новом завете» нет ничего, что могло бы трактоваться в пользу вмешательства государственного правителя в учение церкви. Почему же христиане согласились с этим? Ясный ответ на этот вопрос мы можем найти в самой церкви. Так, выступая на Большом Московском соборе Российской православной церкви 1666-67 годов, митрополит Вселенского патриархата Паисий Лигарид сказал царю Алексею Михайловичу Романову о православном понимании должности царя: «Наречется новым Константином. Будет царь и вместе архиерей, как и преданный вере Христовой великий Константин восхваляется у нас на великой вечерне - иереем и царем. Да и у римлян, как и у египтян, царь соединял в себе власть священства и царства... По сим и подобным причинам царь именуется Богом. И ты, богоподобный Алексей Михайлович, имеешь право на богоименование» (Богданов А. П. История России до Петровских времен. М.; Дрофа, 1997.-С273.).
Тем самым, налицо признание глубокой внутренней связи между византийско-христианским учением о царе как о «помазаннике Божьем» и мифологиями древних восточных монархий, тождество функций христианского царя и древнеегипетского обожествленного фараона. Духовенство, как и в древних царствах, получало «освящение» от правителя, становилось частью государственного аппарата в обмен на политическую лояльность.
Таким образом, цель создания Римским императором государственной церкви и соответствующего учения - это сохранение абсолютной и безответственной политической власти правителя над людьми с помощью религиозной веры в «божественность» этого правителя. Верхушка тогдашнего духовенства согласилась на качественные изменения христианского вероучения ради «рая на земле». Это блестяще показал великий русский писатель Ф. М. Достоевский в легенде о великом инквизиторе в романе «Братья Карамазовы»: «порок» древнего христианства великий инквизитор увидел в том, что Иисус проповедовал лишь духовную свободу и не принял порфиры и меча кесаря. Этот «недостаток» древнего христианства исправили в IV веке, соединив Христа с Кесарем в одну должность, безответственную перед обществом.
Следует отметить, что император Рима Константин Великий, вводивший всеобщее христианство, оставался язычником, посвященным в культ Митры, и крестился лишь в 336 г. перед смертью, причем от священника-арианина. Многие религиозные лидеры не устояли перед соблазном благ мирской власти, и к учению Иисуса (мир ему) примешались как придворные церемонии, так и народный культ, что повлекло за собой в V веке качественные изменения в самом вероучении (догматы о богородице, о «святой Троице» и т.п.). Несогласные с такими изменениями в христианстве религиозные подвижники бежали от государственной церкви в пустыни - так родился феномен монашества, которое впоследствии тоже было подчинено официальным структурам империи. Множество христианских общин бежали на юг и не принимали нового учения императорской церкви, считались «еретиками» и преследовались. После пришествия предсказанного пророками монотеизма благословенного Мухаммада эти христианские общины, составлявшие значительную часть населения Аравии, Малой Азии и Северной Африки, добровольно приняли Ислам, благодаря чему и стало возможным столь быстрое создание великого Халифата.

Продолжение следует...