Знание за гранью чувственного восприятия

Поскольку разум ограничивается знанием, полученным в границах чувственного восприятия, возникает вопрос, как же нам постигнуть знания сокровенного мира, который находится за этой гранью?

На этот вопрос существуют два ответа.

Первый ответ: получить знания извне исламского мира.

Второй ответ: получить ответ от мусульман.

В мире чувственного восприятия, явления, подобные определению свойств веществ, изучаются путем проведения экспериментов.

На сегодняшний день ведущими специалистами в данной области являются западные ученые. Должным образом наладив в этом деле все естественные и экспериментальные науки, они достигли и продолжают достигать больших успехов.

Однако этот метод неприменим к иному знанию, получаемому помимо мира чувственного восприятия. Невозможно отрицать, что иное знание не подчиняется материальным экспериментам.

Человеческое дитя познает многие вещи посредством дошедших до него сведений и преданий. Каждый отдельный человек не может быть очевидцем либо непосредственным участником всех событий во всем мире. Обычно события и явления, свидетелем которых он не был, или в которых не участвовал лично сам, человек познает посредством сведений, переданных от тех, кто видел или слышал о них.

Несомненно, в зависимости от важности изучаемого явления, также возрастает значение сведений и преданий.

Проверка подлинности сведений и преданий

Слышать от других известия и предания, о том, чего человек не видел и не слышал сам, есть процесс познания того, что является относительно него сокровенным. Получение человеком сведений о явлениях, свидетелем которых он не был сам, также входит в эту область. В изучении прошлого все прочие, помимо мусульман, в основном полагаются на заключения специалистов, изучавших древние памятники, сведения и документы, относящиеся к тому периоду.

Например, среди других встает вопрос, к какой религии принадлежали жители такой-то местности в древности. И каким образом дать ответ на этот вопрос?

Для этого ученый-исследователь, изучивший древние исторические находки из той территории, делает научное заключение: раз здесь найдены религиозные принадлежности, относящиеся к такой-то религии, следовательно, жители этой местности были приверженцами этой самой религии. Это открытие представляется большинству в качестве научной истины. А люди, не поверившие в это открытие, объявляются «врагами науки».

Несколько десятилетий спустя те же самые исторические находки изучает другой полемик. Этот исследователь делает иное заключение, утверждая, что найденные религиозные предметы принадлежат не оседлому населению, а кочевникам. И объявляется, что местное население этой земли исповедовало совсем иную религию. Этот ученый, как и его предшественник, получает за свое открытие научную степень. А это открытие вновь представляется большинству в качестве научной истины. Люди же, не поверившие в это открытие, опять объявляются «врагами науки».

Изучение устных сведений, дошедших до нас из прошлого, происходит похожим образом. Анализируются сами сведения. Из данных сведений выводятся различные мнения и соображения, а также научные заключения. Осуществивший такие действия человек считается ученым, получает научные звания. Однако никто и не расспрашивает посредством кого, каким путем эти сведения дошли до ученого. Правда, ради научного аманата будет упомянуто о том, что данные сведения ученый-исследователь получил от старца какого-то селения или города, а старец услышал их в ранней молодости от старших. Однако ни слова не говорится ни о соблюдении научного аманата старцем, ни о его способности повествовать или передавать сведения старших .

Теперь давайте перейдем к рассмотрению свидетельств о прошлом, о каком-нибудь историческом событии. У других, помимо мусульман, в таком-то месте обнаруживаются рукописи. Специалисты, проверив образцы бумаги данных рукописей, определяют, к какому времени они относятся. Сведения из рукописи становятся большим научным открытием. Посредством их изучения человеческие знания в соответствующей области как бы еще больше обогащаются и т. д.

И как мы уже наблюдали, ученый, изучивший рукопись, удостаивается научных степеней. Будут написаны научные труды, прочтены лекции. Будут проведены научные конференции и т. п.

Однако никто не говорит о том, какой путь прошла эта рукопись до того, как попала в руки ученого, через какие руки она проходила, об этом умалчивается.

Проверка подлинности устной информации

Теперь же приступим к изучению того, как поступают в таких же случаях мусульмане.

Прежде всего, мусульмане задействовали правило «если собираешься передать сведения, то они должны быть правильными». Ученые акийды называют это «правдивым сведением».

Выдающийся представитель науки акийда — наш великий соотечественник Умар Насафи рахматуллахи алайхи во введении своей книги «Акоидун Насафийа» пишет следующее:

«Правдивые сведения бывают двух видов. Первый — сведение, утвердившееся из уст людей, количество которых не позволяет им договориться между собой о лжи. А это делает необходимое знание ваджибом (обязательным). Сюда относится знание о правителях, прошедших в прошлые времена и в далеких странах.

Второй — сведение пророка, подкрепленное чудом. В свою очередь, это делает ваджибом аргументированное знание. Знание, утвердившееся посредством этого, по степени крайней достоверности и неизменности приравнивается к знанию, утвердившемуся по необходимости».

Мусульмане для проверки правдивости каждого сведения, дошедшего до них, разработали беспрецедентные в истории человечества правила, учитывающие все до тончайших деталей, и в течение всей жизни, не отклоняясь, следовали им.

В подтверждение этих слов и в качестве примера приведем первый из хадисов в книге «Джамиъ ус-Сахих», известной как самая достоверная после Куръана, автором которой является имам Мухаммад ибн Исмаил Бухари — эмир правоверных в хадисоведении.

Он изложил хадис следующим образом:

«ал-Хумайди Абдуллах ибн аз-Зубайр сообщил нам этот хадис. Он слышал [его] от Суфйана. Суфйан слышал от Яхйа ибн Саъида ал-Ансари. Он сказал: «Мне сообщил Мухаммад ибн Ибрахим ат-Тайми». Он же слышал от Алкамы ибн Ваккаса ал-Лайси. Ал-Лайси сообщает, что он слышал от Умара ибн Хаттаба. Почтенный Умар ибн Хаттаб сказал: «Я слышал от Посланника Аллаха саллаллаху алайхи васаллам следующее»:

«Поистине, деяния — по намерениям. И поистине каждому человеку то, на что он намеревался. Кто совершит хиджру ради богатства, то добьется его. Если ради женщины, то женится на ней. Так, его хиджра будет ради того, ради чего он совершил хиджру».

Таким образом, данный благородный хадис, исходит от Посланника Аллаха саллаллаху алайхи васаллам и дошел до имама Бухари через шестерых передатчиков. Однако имам Бухари не записал в свою книгу данный хадис сразу же после того, как услышал его от своего шейха Абдуллаха ибн Зубайра ал-Хумайди.

Напротив, он принялся за всестороннюю проверку хадиса. Прежде всего, разделил хадис на две части — санад и матн.

Цепь звеньев повествователей, начиная с шейха Абдуллаха ибн Зубайра ал-Хумайди и кончая почтенным Умаром ибн Хаттабом радияллаху анху, называется санад.

А изреченные Пророком саллаллаху алайхи васаллам слова называются матн.

Слово «санад» в переводе с арабского означает «опора». В терминологии хадисоведов санад — это опора-путь, ведущий к матну (тексту) хадиса. Принятие каждого сведения на основе санада — надежной опоры, является отличительной особенностью мусульманской уммы. Никто другой, кроме мусульман, не уделял этому внимания. Именно поэтому к изреченным словам и осуществленным деяниям других пророков и даже к текстам их священных книг постепенно примешивалась ложь, и дошло до того, что ложь даже стала превосходить правду.

Продолжим знакомиться с деятельностью хадисоведов и вернемся вновь к примеру с имамом Бухари. Имам Бухари начинает проверку повествователей, упомянутых в санаде.

Прежде всего, тщательно изучает жизненный путь шейха Абдуллаха ибн Зубайра ал-Хумайди, его происхождение, его веру и убеждение, насколько следовал предписаниям Ислама, был ли он справедлив или нет, уровень его интеллекта и сообразительности, а также множество иных его качеств.

Давайте отдельно рассмотрим два аспекта, наличие которых у названного рави определено как обязательное условие.

I. Для того чтобы был принят хадис повествователя, он должен быть справедливым — обладать адалатом.

Арабское «адалат», согласно словарю, имеет значения «справедливость», «прямота», «правильность». Согласно же терминологии улемов под словом «адалат» подразумевается существующий в нафсе человека ограничитель, который отвращает его от совершения грехов и низменных поступков из категории мубах.

Для наличия адалата — справедливости — у повествователя требуется соблюдение следующих четырех условий:

1. Быть мусульманином.

2. Быть в возрасте совершеннолетия. Предания людей, не достигших этого возраста, не принимаются.

3. Быть разумным. То есть человек должен обладать здравым разумом. Предания людей, имеющих умственные недостатки, не принимаются.

4. Быть богобоязненным, то есть обладать таква. Предания людей, совершивших греховные деяния, а также допустивших действа, которые расцениваются как проявление негуманности и беспечности, не принимаются.

К числу таких людей, относятся также совершившие большие (кабир) грехи, породившие в религии бидъу, а также взимавшие плату за услуги в передаче хадисах.

К проявлению негуманности и беспечности относятся такие действия, как прием пищи на улице, в неподобающих местах, чрезмерная шутливость, ведение бесед с безнравственными людьми.

Существует предание о том, как имам Бухари, услышав, что некий человек располагает хадисом, проделал долгий путь в его поисках. Достигнув цели, он увидел, как тот человек, дабы поймать сбежавшее животное, приманивает его, подняв подол своей одежды, будто в подоле есть корм. Имам Бухари решил, что «нельзя принимать хадис от того, кто осмелился обмануть животное», и вернулся назад.

II. Для того чтобы был принят хадис повествователя, он должен быть способным усваивать — обладать способностью забт.

Арабское слово «забт», согласно словарю, означает «удерживать что-либо очень крепко».

А в терминологии улемов: «Рави должен чрезвычайно крепко держать хадис, переданный им самим».

Это осуществляется двумя путями.

Первый: рави должен обладать способностью в любой момент точно и ясно, а также одинаково рассказать хадис.

Второй: хадис должен быть охранен со стороны рави от разных недостатков.

Если повествователь допускал малейшую неосторожность, беспечность, то предание не принималось. Точно так же, если он передавал, опираясь на надежное, исправленное подлинное, такое предание оставляется, то есть не принимается. Также не принимается предание повествователя, если его слова не совпадают со словами надежных повествователей. Предание не принимается и в случае, если в каком-то месте и в какое-то время повествование было слабым. Предание также не принимается, если повествователь в своем повествовании иногда был сильнее, а иногда слабее своего учителя.

Мир еще не видел такого сообщества, которое могло бы сравниться с мусульманской уммой в заучивании чего-либо и сохранении заученного без каких бы то ни было изменений. Эта умма в течение 15 веков, заучив слова Аллаха — Священный Куръан, не изменяя даже точки в нем, продолжает сохранять его в подлинном виде. По нынешний день человек, при кари прочитавший Священный Куръан по письменному экземпляру, не считается кари, и напротив, кари считается только тот человек, который, услышав его из уст учителя, прочитал перед учителем подобно ему самому и получил от него разрешение..

По сей день продолжается заучивание также и хадисов. В целом, все подлинное исламского шариата принято посредством заучивания. Главное внимание во всем обращено на заучивание. Если даже некоторые люди, умеющие писать, записывали что-либо, то они писали лишь для того, чтобы выучить наизусть. Заученное затем стиралось. И неспроста Всевышний Аллах для Своей последней религии избрал народ, опирающийся не на записывание, а на заучивание, а также пророка, привыкшему к этому.

В исторических книгах и научных преданиях содержится множество ценных сведений о способностях мухаддисов к заучиванию. Халиф Хишам ибн Абдул Малик попросил имама Ибн Шихаба аз-Зухри что-нибудь написать для одного из своих сыновей.

Имам аз-Зухри записал для мальчика четыреста хадисов. Затем, выйдя наружу, призвал: «О обладатели хадисов!». Он рассказал собравшимся людям именно те самые четыреста хадисов. Месяц спустя, Хишам ибн Абдул Малик, встретив имама аз-Зухри, сказал: «Та книга потерялась. Запишите мне еще раз». Имам аз-Зухри пересказал те самые четыреста хадисов с начала до конца с указанием их санадов. Позже, когда нашлась первая книга, при сравнении ее со второй книгой обнаружилось, что не была изменена ни одна буква.

Абу Давуд ал-Хаффаф, один из учеников Исхака ибн Рохавайха ал-Марвази, сказал: «Исхак наизусть записал нам одиннадцать тысяч хадисов. Затем, прочитав это и сопоставив с написанной им книгой, мы обнаружили, что нет ни одной лишней или недостающей буквы».

Писарь имама Бухари — Мухаммад ибн Абу Хатим сообщает: «Я слышал от Хашима ибн Исмаила и его соратника следующее:

«В детстве Бухари посещал занятия вместе с нами. Он ничего не записывал, даже если проходило несколько дней. Мы спросили его об этом. Он сказал: «Вы оба сказали мне достаточно много. Покажите-ка мне ваши записи».

Когда мы принесли свои записи, в них мы насчитали более пятнадцати тысяч хадисов. Он зачитал нам все эти хадисы наизусть. Мы даже исправили свои ошибки, опираясь на заученное им.

Тогда он сказал:

«Вы думали, что я прихожу попусту и трачу свои дни понапрасну?».

Вот тогда мы поняли, что никто другой не сможет сравниться с ним».

И все-таки для доказательности мухаддис всегда тщательно изучает каждого повествователя.

Вернемся к примеру с имамом Бухари. После того как он изучил своего шейха ал-Хумайди Абдуллаха ибн Зубайра и убедился в его надежности в качестве рави, он принялся изучать Суфяна, являвшегося шейхом ал-Хумайди. Убедившись, что для Суфяна соблюдены все условия, необходимые для принятия от него хадисов, имам Бухари принялся за поиски фактов, свидетельствующих о том, когда, где и как эти двое встречались друг с другом. Лишь после того как это утверждалось, он принимался за изучение третьего рави. Вот таким образом делаются заключения о приемлемости всех тех рави, которые передавали по цепочке каждый конкретный хадис.

Как было отмечено, эта деятельность мухаддисов, позднее вылившаяся в отдельную науку, послужила основой для гуманитарных наук. Потому что они положили начало этой науке посредством изучения биографий десятков тысяч людей, имеющих отношение к передаче хадисов, а также посредством изучения соблюдения ими аманата, их надежности, справедливости, способности к усвоению, богобоязненности, их интеллектуального потенциала, или же, наоборот, посредством определения отсутствия в них лжи, неведения, забывчивости, нечестивости. Для всего этого были разработаны специальные правила, было написано множество томов книг по данному вопросу.

Книги о состоянии рави - передатчиков хадисов называются «Китаби джурх ва таъдил», то есть «Книги о поврежденности или справедливости рави». Все это представляет собой целую науку. Никто в истории человечества не осуществлял такую работу, не может сделать и сейчас, и не сможет сделать этого и в последующем.

Снова вернемся к имаму Бухари. Изучив шестерых рави в санаде вышеупомянутого хадиса, завершив обследование того, как они получали хадис друг от друга, он пришел к заключению, что от них можно принимать хадисы. Однако Бухари не спешит принять хадис. Теперь он принимается за проверку текста, переданного ими хадиса. Это также является целой отдельной наукой. По этой науке написано и пишется множество книг. Мы же, по мере наших возможностей, лишь вкратце упомянем об этом.

Мухаддис, прежде всего с учетом содержания и смысла текста, ищет ответ на вопрос, происходят ли эти слова и смысл от самого Пророка саллаллаху алайхи васаллам. Это определяется по наличию своеобразных признаков. Слова Пророка саллаллаху алайхи васаллам по исходящей от них усладе, изяществу, содержательности стоят на втором месте после Куръана. Мухаддис, знающий наизусть десятки тысяч хадисов, как только окидывает взором текст хадиса, с первых же фраз сразу же определяет, что он собой представляет. Наряду с этим, он сравнивает хадис с Куръаном на предмет соответствия. Ибо хадис никогда не противоречит Куръану. Если же в тексте хадиса обнаружится какой-либо изъян, хотя бы по одному из множества признаков, то делается заключение о фальшивости хадиса, и он отвергается.

Вместе с тем, мухаддис не сразу принимает также и хадис, в котором отсутствуют признаки фальшивости. Он проверяет и другие стороны хадиса.

К примеру, передавали ли другие именно этот хадис или нет?

Если передавали, то соответствуют ли эти передачи друг другу?

Если передача первого не соответствует передаче другого, а другой повествователь сильнее первого, то в этом случае хадис повествователя, чья передача противоречит передаче более сильного, не принимается. Иногда в одном предании могут содержаться слова и дополнительный смысл, отсутствующие во втором. Эти стороны также подвергаются проверке.

Устанавливается, не вставлены ли поясняющие слова повествователем между словами Пророка саллаллаху алайхи васаллам.

Лишь после получения ответов на все подобные вопросы, а также удостоверившись в здравости текста хадиса, мухаддис делает вывод о возможно принять хадис.

Затем принятый хадис записывается в книгу и людей обучают ему. Таким образом, хадисы и записываются, и заучиваются. Если вдруг будет добавлено или изъято какое-либо слово во исправление ошибки, то специалистами этой сферы сразу же объявляется всем об этой ошибке. А человека, допустившего ошибку, включают список ему подобных в качестве не заслуживающего доверия человека и все его другие предания отвергаются.

Илмул джурх ва таъдил — наука, вобравшая в себя множество параметров для изучения личностей передатчиков на предмет определения, который из них худ с точки зрения доверия, и который из них справедлив, превращается в отдельную самостоятельную науку. Выше уже отмечалось, что она стала основой для гуманитарных наук. Ученые, взявшиеся за эту науку, всесторонне изучили персоналии десятка тысяч людей и написали об этом множество книг.

На самом деле, говорить об ошибках кого бы то ни было в Исламе считается злословием (гийбат), греховным деянием. Однако ввиду того, что хадис представляет собой одну из основ религии, для сохранения его чистоты требовалось сообщать о недостатках тех лиц, которые имели отношение к этому делу. В свое время имаму Бухари сказали: «Люди злятся из-за вашей книги «История» (история людей); они считают, что в ней содержится гийбат в отношении других лиц». Тогда имам Бухари дал следующий ответ: «Мы всего лишь передали это, мы не сочиняли это от себя. Даже Пророк саллаллаху алайхи васаллам говорил: «Каким же плохим человеком своего рода является этот человек».

С самого начала сведения о личности повествователей, об их надежности или ненадежности, передавались устным образом. На этом поприще обрели известность молодые сподвижники Абдуллах ибн Аббас, Убада ибн Самит и Анас ибн Малик радияллаху анхум. А из числа табиъинов — следующего после сподвижников поколения — преуспели Саъид ибн Мусаййиб, Шаъби, Ибн Сирийн, Шуъба и другие.

А среди самых первых, написавших книги в этой области, стали известными Яхъя ибн Маъийн, Ахмад ибн Ханбал, Мухаммад ибн Саъд, Али ибн ал-Мадани. Позже написали свои книги и имам Бухари, имам Муслим, Абу Заръа, имам Абу Давуд.

Учение о вымышленных хадисах и их сочинителях послужило основой для формирования отдельной самостоятельной науки, которая регламентирует порядок действий при проверке преданий на предмет выявления фальши.

В этой области также написано множество книг. Примером тому могут послужить труды Хафиза Абул Фараджа ал-Джавзи, Абу Амра ибн Бадра ал-Мусили, ибн Тахира ал-Макди, имама ас Суйути, Али Кари ал-Ханафи и многих других улемов.

В качестве примечания к этому разделу следует отметить, что мы, ведя речь о проверке на предмет подлинности устных и письменных сведений у мусульман, не упомянули о самом первостепенном источнике — Священном Куръане. Ибо всем известно, что Священный Куръан на протяжении почти полутора тысяч лет сохраняется в том виде, каким он был ниспослан Всевышним Аллахом, без изменения какой-либо буквы. Эта великая истина очевидна не только мусульманам, но и немусульманам. В качестве доказательства этого мнения приведем признание двух выдающихся немусульманских ученых.

Господин Эрнест Ренан говорит следующее:

«Куръан не подвергался никакому изменению или искажению. Когда слушаешь его аяты, тебя охватывает изумление и любовь».

Американский ученый Майкл Харт о Священном Куръане пишет:

«В истории пророчеств лишь одна книга сохранилась неизменной, совершенной со всеми своими буквами — это переданный устами Мухаммада Куръан».

Да, каждый, и друг, и враг, все вместе видели и слышали, как ниспосылался Священный Куръан Всевышним Аллахом Его Посланнику саллаллаху алайхи васаллам. Эта божественная Книга, перед которой люди бессильны, была заучена, начиная с Пророка саллаллаху алайхи васаллам, несметным количеством людей и по сей день продолжает передаваться устно из поколения в поколение.

В качестве примера передачи письменных и устных сведений, а также определения их правильности мы приводим благословленные хадисы, которые являются вторым источником мусульман.

(Из книги «Суннитские вероубеждения»)