Старая Вена не могла меня не очаровать. Суровая архитектура, узкие мощенные улочки, шершавые стены возвышающихся зданий, превращающие каждый проулок в некое подобие горных ущелий и теснин. Меня не покидает мысль, что примерно так могли бы выглядеть кавказские города, если бы нам дали еще лет 200 спокойного развития в лоне собственной культуры.

Тогда могли бы явить миру модель собственного культурного, интеллектуального, политического расцвета, превратив свои прежние политические центры – Хунзах, Ахты, Кумух, Ведено, Джейрах, Тарки в жемчужины кавказской городской архитектуры.

Но речь сейчас не об этом. Вена – это не только архитектурный памятник. Вена – это символ для всей западной христианской цивилизации. Именно Вена стала последним рубежом, на котором средневековая христианская Европа смогла остановить второе наступление Ислама.

Напомним, первая исламская волна, накрывшая Европу, пришла сюда в 711 году через Гибралтар и Испанию. Мусульманская конница стремительным ураганом прошлась по Пиренеям, углубилась в земли континентальной Европы и была остановлена лишь в 732 году у Пуатье – местечке под современным Парижом.

Вторая исламская волна накрыла Европу уже при Османском Султанате. Тогда мусульманские войска дошли до центра Европы уже с востока, с Балкан, и осаждали Вену дважды – в 1529 и 1683 годах. Обе попытки кончились неудачей, Вена устояла.

Неудачи османов в штурме Вены ознаменовали конец стремительной экспансии Султаната в Центральную Европу. С тех пор Вена для каждого европейца и даже для некоторых россиян стала символом неприступности Европы для Ислама.

Об этом мне с легким подшучиванием не устают напоминать мои русские коллеги во время наших прогулок по венским улочкам. На что я, также улыбаясь, отвечаю «Мы пойдем другим путем…». И киваю на стайки девушек в хиджабах, прогуливающихся по старой Вене, как по своему родному городу, а также на ребят чеченцев, попивающих сок в летнем кафе и беседующих на родном языке.

Действительно, Европа, после того, как отбила две волны исламского наступления – арабскую и турецкую, сегодня ничего не может противопоставить исламскому демографическому наступлению и волне мусульманской миграции, порожденной глобализацией и стиранием национальных границ.

Сатанинская мода

Оттого, Вена мне интересна именно, как символ и средоточие всей западной цивилизации. Я приехал сюда не только с научными целями, но и для того, чтобы погрузиться в символическое сердце Европы и почувствовать ее, что называется, «изнутри».

Для начала я просто брожу по улицам, заглядываю в магазины, беседую с людьми... Как верующий человек, я смотрю на все сквозь призму принципов Откровений Всевышнего. В первую же очередь обращаю внимание на все, что свидетельствует о глубине приверженности или отхода здешних нравов от ценностей Единобожия и пророческой миссии.

Первое, что бросается в глаза – увлеченность местных жителей нечистой силой. Практически во всех книжных магазинах россыпями на полках – детские паззлы с образами ведьм, демонов и прочей нечисти. Для более взрослого контингента – книги о дьяволах, вампирах, вурдалаках, оборотнях, тех же ведьмах… Целые разделы в серьезных букинистических магазинах посвящены самым темным жанрам фантастики, сатанинской мистики и эзотерики...

Эта мода характерна не только австрийцам. Сатанинской и замогильной мифологией пропитана вся современная европейская культура. Достаточно проследить за сомнительными шедеврами голливудской индустрии прежних лет – «Сердце ангела», «Ван Хельсинг», «Сумерки» и сотнями других фильмов…

Культура страха

Откуда такое жуткое увлечение современного западного мира этими темными персонажами и сюжетами? Ведь ни Ислам, ни Православие не рождало таких ужасов, каковые породило западное Христианство – умерщвляющий душу страх перед дьяволом, ведьмами, оборотнями и вампирами…

На своем пике эта западная культура страха в средние века привела к тому, что в изобразительном искусстве центральное место прочно заняли смерть и дьявол. Известный культуролог Йозеф Хейзинга писал об этом явлении Средних веков, как о «содрогании, рождающемся в сферах сознания, напуганного жуткими призраками, вызывавшими внезапные приступы липкого, леденящего страха…».

Именно из этой европейской культуры страха и родился жанр «фильмов ужасов», который на Западе пользуется невероятной популярностью. Это пласт культуры, пропитанный жутью, страхом и ужасами целых поколений. Думаю, именно через искусство – фильмы ужасов, книги о нечисти, вампирские саги, увлечение замогильными культами – современный западный человек пытается изжить этот вековой страх, впитавшийся в его плоть и кровь за долгие столетия…

Мистика готики

С этими мыслями я погружаюсь в объятия старого города… На главной площади передо мной вырастает и невероятной громадиной нависает фантастический собор Святого Стефана… Архитектура сколь величественная, столь же навевающая мистический ужас… Это готика – холодные зазубренные башни, вонзающиеся в небосвод, угловатые и костлявые стены…

С высоченных стен, с каждого угла этого собора свисают и скалятся на тебя невероятные и жуткие чудовища… Эта горгульи – самые отвратительные существа, придуманные человеческим разумом. Католическая мифология, как мне объяснили, населила этими жуткими тварями Ад, в том виде, в котором она себе его представляла. Но что они делают на стенах храма?!

Вопрос о реальном предназначении горгулий до сих пор остается открытым. По одной версии, они были призваны устрашать и держать в смирении души безграмотных верующих, каковых в Европе в то время было большинство населения. Другая версия гласит, что горгульи, якобы, защищали здания от злых духов. Это может объяснить их редкостную уродливость — каменные истуканы либо отпугивали силы тьмы, либо заставляли их думать, что данное здание уже занято другими адскими тварями.

Кроме того, Фрэнсис Блай Бонд, английский архитектурный историк, высказывал мысль о том, что соборные горгульи могли быть своеобразными «слугами» церкви — дьявольскими созданиями, узревшими силу Господа и перешедшими на его сторону.

Мне же их предназначение объяснили так, что храм – это символ всего мироздания, а горгульи – такая же часть мирозданья, в католическом представлении, как все мы, как этот мир, как Рай и Ад. А средневековые зодчие располагали по всему периметру католических храмов этих жутких чудовищ для того, чтобы напоминать верующим об ужасах, которые могут их поджидать в Аду…

Холодок пробегает по моей спине… Если на меня, верующего мусульманина, живущего в век свершившейся научно-технической революции, созерцание этих тварей действует столь угнетающе, я представляю какое чудовищное воздействие оказывал этот поистине дьявольский зоопарк на сознание средневекового, истово верующего католика…

Души крестоносцев

Брожу по венским церквям… Церковь Тевтонского ордена, церковь Капуцинов, церковь Святого Михаила… Захожу в полутемные залы, надолго задерживаюсь перед алтарями… Признаюсь, поражен великолепием убранства и величественностью сооружений… Особо впечатляют алтари. Они целиком оправдывают свое предназначение – поражать воображение созерцающего его.

Однако вкупе с невероятно высокими стрельчатыми потолками, сыроватой мглой, в которой с трудом улавливаются очертания стен, с мастерски выполненными фресками, изображающими самые душераздирающие библейские сцены, все эти ансамбли разливают по душе какую-то невероятную скорбь…

Скорбь, заливая каждую пору души, проникая в самые сокровенные уголки, становится все плотнее и плотнее… Вскоре она начинает невероятным грузом давить на тебя… В голове моей проскакивает мысль, что все эти навевающие мистический ужас стены снаружи, и топящие в невероятной скорби внутренние ансамбли созданы для подавления воли приходящего сюда человека!

На том и было построено все средневековое Католичество – подавить волю верующего, сделать его душу пленником Церкви… Зачем? Я пойму это несколько позже… А пока я стою в одиночестве в этой скорбной мгле и пытаюсь представить себя средневековым, фанатично верующим рыцарем-крестоносцем, чья душа и сердце были фактически отданы в полное распоряжение католических священников…

Разрывающие сердце верующего католика проповеди о том, что Гроб Господень поруган «нечестивцами-мусульманами», прожигающие душу насквозь призывы сей час же ринуться в Святую Землю и утопить ее в крови «неверных»… Очевидно, что именно в такой атмосфере и рождался религиозный фанатизм крестоносцев средневековой Европы…

Религиозный фанатизм крестоносцев средневековой Европы не дает мне покоя. Что вело их в Святую землю проливать кровь сотен и тысяч правоверных, чьих имен, дел и поклонения они даже не знали? Любовь ли ко Христу? Ненависть ли к инаковерию? Жажда ли наживы? Или нечто другое?

Как понять то, что в 1212 году в очередной Крестовый поход, известный в истории, как Крестовый поход детей, были снаряжены десятки тысячи детей со всей Германии и Франции? Что жило в сердцах этих юных слуг католической церкви? На каких преданиях и мифах их растили, что они столь массово вдохновились на убийства и кровопролитие?

Погруженный в эти мысли, я брожу по улицам и кирхам старой Вены, пытаясь заглянуть в самое сердце той Европы…

Культ смерти

Столбом застываю я в церкви Святого Рупрехта. Это самая старая церковь Вены, возведенная еще в доготическом, романском стиле на рубеже VIII и IX веков. Сказать, что я восторге от подобной массивной архитектуры – не сказать ничего. Упиваюсь зрелищем массивных стен, низких, нависших сводов, грубой штукатурки, потемневших балок…

Рожденный в горах Кавказа, я в каждом мегаполисе и в каждой европейской столице ищу то, что близко моему сердцу – суровую, почти первобытную архитектуру, от которой веет мощью, простотой и силой духа ранних поколений…

Но здесь меня поджидал сюрприз. В задней части церковного зала, в застекленном саркофаге лежит скелет человека, так и истлевшего в своей же одежде… Что это? С трудом разбирая немецкие слова в путеводителе, выуживая информацию у плохо владеющих английским языком смотрительниц церкви, я узнаю, что это непогребенное тело принадлежит некоему Святому Виталию, погибшему от рук врагов…

Мне, более знакомому с православной традицией отношения к мощам мучеников, более привычно, чтобы мощи были закрыты. Выставление же на обозрение прихожан и посетителей истлевших останков – это целиком в традициях Католичества. Я долго не мог понять этого обычая, рылся в справочниках, читал мнения авторитетных католических священников… Пока не наткнулся на еще более шокировавшую меня традицию…

Город мертвых

Как я выяснил, в итальянском Палермо существует целая подземная галерея трупов людей, умерших в разное время. В этих Катакомбах капуцинов в открытом виде выставлено более 8 тысяч тел. Это одна из самых знаменитых выставок мумий — скелетированные, мумифицированные, забальзамированные тела усопших лежат, стоят, висят, образуют композиции…

В конце 19 века эти Катакомбы посетил французский писатель Мопассан и ужаснулся, увидев в Катакомбах отвратительное зрелище гниющей плоти и отживающего суеверия: «И я вижу вдруг перед собой огромную галерею, широкую и высокую, стены которой уставлены множеством скелетов, одетых самым причудливым и нелепым образом. Одни висят в воздухе бок о бок, другие уложены на пяти каменных полках, идущих от пола до потолка.

Ряд мертвецов стоит на земле сплошным строем; головы их страшны, рты словно вот-вот заговорят. Некоторые из этих голов покрыты отвратительной растительностью, которая еще более уродует челюсти и черепа; на иных сохранились все волосы, на других — клок усов, на третьих — часть бороды.

Одни глядят пустыми глазами вверх, другие вниз; некоторые скелеты как бы смеются страшным смехом, иные словно корчатся от боли, и все они кажутся объятыми невыразимым, нечеловеческим ужасом.

И они одеты, эти мертвецы, эти бедные, безобразные и смешные мертвецы, одеты своими родными, которые вытащили их из гробов, чтобы поместить в это страшное собрание. Почти все они облачены в какие-то черные одежды; у некоторых накинуты на голову капюшоны…

Говорят, что время от времени на землю скатывается та или другая голова: это мыши перегрызают связки шейных позвонков. Тысячи мышей живут в этой кладовой человеческого мяса…»

Церкви из человечьих костей

Другое мое открытие – неподалеку от центра Праги, возле бывшей деревни Седльце находится цистерианский монастырь и небольшой кладбищенский костел Всех Святых. Он привлекает туристов тем, что на его нижнем этаже находится знаменитое на весь мир костехранилище или костница: помещение, интерьер которого сделан из настоящих человеческих костей.

Это кости десятков тысяч людей, умерших от эпидемии чумы в первой половине 14 века, и которым не хватило места на кладбище. В 16 и 18 веках монахи и владельцы этих мест экспериментировали с костями, и в итоге решили сложить из них целый церковный интерьер… А у входа в костел вывесили обращение мертвых к живым: «Вы те, какими мы были, а мы те, какими вы будете»…

Подобный же храм – Каплица чашек, или Часовня черепов, сложенная из людских костей существует в Польше. Все эти несчастные погибли в ходе Силезских войн в середине 18 века, а так же от инфекционных болезней. Стены и потолок часовни выложены из 3 тысяч людских черепов и костей.

Под полом погребены еще около 20-30 тысяч останков людей. Часовня эта была построена в 1776 году ксендзом Вацлавом Томашеком. Постройка часовни, сбор останков, дезинфекция и пропитывание, а также погребение останков, заняло у него восемь лет...

В Гальштате же, что в Верхней Австрии, любовь к черепам породила иную традицию, существующую до сегодняшнего дня. Через 20-30 лет после погребения, тело умершего извлекается из могилы, череп его скоблится, выбеливается, полируется и разрисовывается крестиками, листьями, цветочками, а потом на него записываются данные о его прежнем владельце - имя, профессия, дата смерти и так далее.

Традиция эта появилась оттого, что во многих местах в Верхней Австрии хронически не хватало земли, кладбища поэтому держали как можно меньшими. И посему придумали экономичное решение - прежний покойник извлекался, а на его место хоронили нового. В настоящее время в гальштатской «галерее» содержится 610 расписанных черепов. На самом деле их больше, просто остальные черепа разобрали по домам.

Черная смерть

Для мусульманина, всегда бережно предающего останки умерших земле, подобное пиршество смерти – более, чем дико. Для средневековой Европы – это было частью культуры. Более того, подобное извлечение тел из могил тел и забавы с останками давно умерших людей приводили европейские страны к периодическим вспышкам болезней и эпидемиям.

Европу на протяжении столетий, к примеру, периодически накрывали жесточайшие эпидемии чумы. Только одна из них середины 14 века унесла жизни около 35 миллионов человек – более, чем трети жителей этой части света. «Черная смерть», как называли тогда чуму, была неистребимым спутником европейца той поры.

Жуткая антисанитария, царившая в европейских городах, отсутствие канализации, помои и нечистоты, изливавшиеся прямо на улицы – все это служило идеальной средой для роста численности крыс – разносчиков инфекции чумы. Невежество европейцев заставляло их объявлять причиной чумы кошек, якобы являвшихся слугами дьявола. А массовое побоище и истребление кошек приводило к ещё большему увеличению численности чумных крыс…

Религиозный фанатизм, невежество, антисанитария, нищета, периодические эпидемии, горы трупов – это именно тот фон, на котором шло формирование внутреннего мира Европы. Смерть шла за жителем Европы по пятам… заглядывала ему в глаза… дышала ему в лицо… Пляска смерти с изображением танцующих скелетов – гримаса корчащейся от смертельных болезней Европы – стала настоящим хитом в искусстве того времени.

Разобранные императоры

Следующая церковь Вены на моем пути – Капуцинеркирхе – таит в себе не менее занятные тайны. Под этой церковью расположен фамильный склеп австрийской императорской династии – Габсбургов. Этот склеп был основан в начале 17 века Анной Тирольской, женой императора Маттиаса. В настоящее время в нём покоятся останки десяти австрийских императоров и пятнадцати императриц.

Причем захоронены здесь императоры, что называется, по частям. Царственного покойника буквально разбирали по кусочкам - лицо разбивали всмятку - чтобы он не предстал на том свете слишком важным и пригожим… Затем вынимали сердца и внутренности. Сердца императоров по сей день хранятся в церкви Августинцев – Августинеркирхе, а бронзовые сосуды с их внутренностями - в катакомбах собора Святого Стефана…

Любовь к человеческим костям, черепам и останкам в католической Европе была повсеместной. Подобные склепы и галереи можно обнаружить и в Португалии, и в Италии, и во Франции, и на Мальте. А в императорских семьях было принято периодически навещать эти склепы и прикладываться к мощам умерших предков.

Лики смерти

Лики смерти сопровождали европейца на протяжении всей его жизни. А страх и постоянное дыхание замогильного деформировало душу жителя Европы той поры. Мне сложно представить, как и какая вера могла жить в сердцах людей, умерщвляемых повсеместным культом смерти и манипуляциями с трупами.

И потом, какими внутренними комплексами должен был обладать средневековый европейский верующий, чтобы пытаться изживать их через такое глумление над мертвыми? И насколько это извращенное отношение к мертвому глубоко проникло в сознание западного человека, что эти кошмары и ужасы вновь и вновь переживаются им даже сегодня через замогильные фильмы и книги, сатанинскую атрибутику и музыку?..

Чудовищные случаи сексуального насилия над военнопленными мусульманами в тюрьме Абу-Грейб… Попытки запрета хиджаба в европейских странах… Религиозные корни взрывного распространения гей-культуры в современных западных городах… Когда я садился на свой самолет в Вену, я никак не мог предположить, что на ее улицах я найду для себя ответы на такое количество вопросов…

Психиатрия и Фрейд

После венских церквей и склепов, меня не меньше поразило обилие практикующих психиатров на каждом углу австрийской столицы. То там, то здесь на стенах домов висят таблички, указывающие, что по этому адресу принимает врач-психиатр. Не знаю чем это объяснить. То ли тотальным душевным нездоровьем австрийцев, то ли модой на своего земляка Зигмунда Фрейда.

Общеизвестно, что автор спорной, скандальной, но очень занимательной теории психоанализа Зигмунд Фрейд жил и практиковал в Вене. Он родился в семье галицийских евреев и носил полное имя Сигизмунд Шломо Фрейд. Здесь же он окончил университет, получил степень доктора медицины, разрабатывал и шлифовал свою теорию, мучился от рака неба, вызванного беспрерывным курением.

В итоге, перенеся 33 мучительные операции, он попросил своего врача и друга Макса Шура помочь ему совершить эвтаназию, идея которой была в то время достаточно популярной. Тот дал ему тройную дозу морфина, от которой Фрейд умер в 1939 году в возрасте 83 лет.

Именно Фрейд выпустил на свободу самые темные проявления человеческой души, которые до него в нормальном обществе принято было скрывать и изживать. Как утверждают специалисты, если не было бы Фрейда, то не было бы сюрреализма, «театра абсурда», сексуальной революции и современных извращений массовой культуры в кино и музыке…

Именно с именем Фрейда связано фактическое, научно-обоснованное снятие табу на гомосексуальность. Согласно Фрейду, человек от природы бисексуален и что, если человек обнаруживает, что он гомосексуалист, то не надо менять ориентации. Ему лишь нужно помочь справиться с психическим дискомфортом, от того, что общество его не до конца понимает, и помочь ему принять свое новое «я».

Гей-трамваи

В подтверждение выпущенных на волю под научное благословение Фрейда гомосексуальных наклонностей европейцев, на каждом шагу сталкиваюсь с венскими трамваями… На каждом трамвае, как предмет особой гордости, водружен и развевается семи цветом радуги флаг всемирного гей-движения.

Я спрашиваю водителя такси, из окна которого я увидел первый гей-трамвай, о том, что это значит. Водитель, который оказался болгарином, смущенно начал объяснять мне, что, мол, профсоюз водителей трамваев в Вене решил украсить все трамваи в городе подобными флажками в знак солидарности со всемирным гей-движением…

Я его недоуменно спрашиваю: «Как же так? А если кто-то не солидарен с этим гей-движением? Как ему ездить на таких постыдных трамваях?» Таксист пожимает плечами и, словно извиняясь за этот город, отвечает, что не знает как ему поступить, если вдруг и профсоюз водителей такси решится на подобную акцию.

На самом деле гей-культура не просто широко представлена в Вене. Вена является одной из общепризнанных гей-столиц Европы. В январе этого года в Австрии вступило в силу принятое ранее парламентом Австрии решение узаконить браки между гомосексуалистами. Министр юстиции страны Клаудиа Бандион-Ортнер заявила, что принятие подобного закона является «большим и историческим шагом» для австрийского общества.

Как пишут о гей-культуре Вены в сети, «столица Австрии пронизана гомосексуальной историей, как ни одна другая столица Европы… «голубые» императоры, полководцы и композиторы прошлого, равно как и гомосексуальные жители Вены, сегодня делают город захватывающим местом для проведения отпуска геями…» Остальная Европа не отстает от Австрии.

К примеру, открытыми гомосексуалистами являются Йоханна Сигурдардоттир, премьер-министр Исландии, уже 8 лет состоящая в браке с журналисткой Йониной Леосдоттир; Гидо Веестервелле, вице-канцлер и министр иностранных дел Германии; Фредерик Миттеран, министр культуры и коммуникаций Франции; Клаус Вооверайт, бургомистр Берлина; Эрлинг Лае, мэр норвежской столицы Осло, состоящий в браке с мужчиной; Бертран Деланоэ, мэр Парижа. И это, не говоря уже о многочисленных депутатах, бывших министрах, мэрах и деятелях культуры современной Европы.

Гей-история

В Вене в большом количестве проходят ежегодные гей-парады, балы и мероприятия. В некоторых частях Вены уже сложились целые гей-кварталы с множеством баров, ночных заведений, кафе, ресторанов, магазинов, секс-клубов и саун для геев. И населены эти районы преимущественно гомосексуалистами. Мало того, Вена собирается привлекать геев, лесбиянок и трансвеститов бюро со всего мира.

Бюро туризма австрийской столицы собирается широкого продвигать направление гей-туризма. Как заявляет представитель венского Бюро туризма Ева Дракслер, «мы хотим, чтобы наш город стал местом туризма для сексуальных меньшинств». Для этого в Вене развернута развитая инфраструктура гей- и лесби-сообщества. Все больше отелей Вены объявляют себя «gay-friendly», то есть дружественными по отношению к геям.

На гей-ресурсах всячески тиражируется, что исторически Вена была очень тесно связана с гомосексуальностью. Так, утверждается, что еще в 19 веке ярким представителем гей-культуры Вены был младший брат кайзера Франца Иосифа II, принц Лювиг-Виктор, получивший в народе имя Люци-Вуци. Более того, австрийские геи всячески популяризируют версию, что и национальный герой Австрии, принц Евгений Савойский, спасший Вену от турецкой осады, был открытым гомосексуалистом.

Более того, в эпоху Крестовых походов в Вене жил английский король Ричард Львиное Сердце, вторгшийся в Палестину и угрожавший Иерусалиму. Утверждается, что, он, якобы, также был известен своей открытой гомосексуальностью. Насколько я понял, иконой геев Ричарда Львиное Сердце сделало историческое свидетельство, касавшееся его отношений с французским королем Филиппом II. В хронике 1187 года говорится, что двое мужчин были столь близки, что «ночью постель не разделила их».

Рождение Европы

Это еще один вопрос, который не дает мне покоя. Вернее два. Откуда, из каких глубин в современном западном обществе, порожденном Европой, случился такой взрывной выплеск сексуальной разнузданности, распущенности и извращенной вседозволенности? И как в прежних поколениях европейцев уживалось внешнее благочестие, готовность умирать за «Гроб Господень», оборонять христианскую столицу от мусульман с одновременной готовностью предаваться извращенным сексуальным утехам, запрещенным католической церковью?

Но сперва нам надо понять, что, исторически, Вена – это символ сопротивления христианской Европы наступающему Исламу. Однако, что удивительно, самим своим появлением, как культурно-цивилизационного проекта, Европа обязана именно мусульманам. Я здесь не говорю о роли андалусских и сицилийских мусульман в формировании интеллектуального и культурного ядра европейской идентичности.

Я несколько о другом. Долгое время мусульмане в Андалусии были частью Европы, а условные европейцы – византийцы, владея землями в Азии, были фактически, азиатами. Несмотря на это, в 15 веке, когда мусульмане были вытеснены испанцами почти из всей Андалусии, а византийцы — турками из Азии, Европа на короткое время стала почти синонимом христианского мира – Pax Christiana.

Тогда жителям этого мира понадобилось сформулировать свою общую идентичность, чтобы решительно отмежеваться от исламского мира, показать свое отличие от Pax Islamica. Но уже тогда общее для всех народов этого мира название было выбрано не в христианской культуре, вроде уже упоминавшегося Pax Christiana, а в дохристианской, языческой древнегреческой культуре – Европа.

Как известно, Европа – это персонаж древнегреческих языческих мифов. Она была финикийской царевной, похищенной Зевсом в образе быка и увезённой на Крит. Как же так вышло, что языческая сущность Европы проросла-таки и выбилась наружу через толщу католических веков и поглотила проект Pax Christiana?

Язычество, проросшее сквозь христианство

Ответ ко мне приходит оттуда, откуда я и не предполагал… Брожу по дворцово-парковому комплексу Хофбург, отстроенному династией Габсбургов. Комплекс, бесспорно, великолепен. Он отстраивался усилиями всех императоров династии и был призван показать миру величие австрийского трона. Ведь Габсбурги долгое время были императорами не только Австрии, но и Священной Римской империи германской нации.

Это была христианская держава, просуществовавшая около тысячи лет с 962 по 1806 годы и включавшая в период своего наивысшего расцвета земли Германии, Австрии, северной и средней Италии, Швейцарии, Нидерландов, Бельгии, Чехии и других земель Центральной Европы. Священная Римская империя претендовала на преемственность античной Римской империи и Франкской империи Карла Великого в попытке объединить весь западноевропейский христианский мир.

И, тем не менее, в этой столице христианского мира той поры, в цитадели христианского монарха – на каждом шагу проросшие сквозь толщу католической культуры языческие образы и символы. По всему внешнему контуру дворцового комплекса христианских монархов – огромные статуи полуголых языческих персонажей – Аполлона, Геракла, Афины… Во всем искусстве того времени – образы Диониса, Гермеса, Зевса…

Бродивший со мной по Вене коллега-христианин поражается тому, как могли христианские монархи позволить себе такое увлечение обнаженной скульптурой и живописью, имеющей к тому же языческое происхождение? Ведь все эти древнегреческие языческие персонажи были известны не только своими подвигами, но и предельной сексуальной распущенностью, склонностью к гомосексуальным связям и даже кровосмешению с собственными матерями?

Взрыв сексуальности

Мы вместе приходим к выводу, что причина такого увлечения христианской правящей династии и культурной элиты того времени сексуальной культурой античности – в их бунте против идеологической тирании католической церкви. Я уже писал в начале своих записок о невероятном гнете умерщвляющего душу, тотального страха перед смертью и дьяволом, подавлении человеческой воли и чувственности, который царил в средневековой католической Европе.

Долгое время, пока папский престол изощрялся в подавлении естественной для человека тяги к наслаждению сексуальностью, жители Европы искали себе объекты для удовлетворения этой неутоленной страсти. Мой православный друг открывает мне такие подробности, которых я не знал. Оказывается подавляемая чувственность европейцев, прорывалась не только через любование образами греческих героев, но даже через чрезмерное почитание Девы Марии. Что проявлялось через обращение к ней «Сладчайшая Дева Мария».

В православии подобного обращения, как я понял, не существует. Но католичество с его гнетом – другое. Именно этот страшный вековой голод европейцев по чувственности, по свободе ее выражения, по свободе наслаждения сексуальностью и взорвал европейское общество изнутри. Этот социальный взрыв уничтожил в современной Европе христианство, заменив его новой версией язычества с бьющей через край сексуальностью и вседозволенностью.

Тео ван Гог и Абу-Грейб

Что примечательно, именно эта Европа, нехристианская, языческая, откровенно анти-христианская, сексуально-извращенная выходит из себя, когда видит, что в европейских городах растет численность и активность мусульман. Чем больше будут укрепляться мусульмане в европейских странах, тем больше будет происходить анти-мусульманская мобилизация и консолидация Европы в попытке доказать свою идентичность.

Но опять-таки, эта консолидируемая идентичность будет не христианской, а нео-языческой. Потому что современному Западу, изжившему себя в духовном плане, сегодня уже нечего предложить остальному миру кроме своих вековых страхов и сексуальных извращений. Когда же европейское и порожденное им американское общество встречается с более дисциплинированной и строгой культурой, к примеру, Исламом, то они стремятся и его взорвать изнутри, расщепить, растворить в собственном пост-христианском, языческом культурном бульоне.

Отсюда навязчивые попытки европейских политиков, большей частью открытых геев и лесбиянок, запретить хиджабы… Отсюда маниакальное желание западных феминисток раскрепостить и развратить мусульманскую женщину до собственного уровня… Отсюда широкая поддержка, оказываемая западными фондами всяким маргиналам, вроде «движения мусульман-гомосексуалистов»… Отсюда желание унизить мусульман через провокационный фильм Тео ван Гога «Подчинение», в котором демонстрировались женские тела, с начертанными на них аятами Корана …

Отсюда, кстати и преступления Абу-Грейба и Гуантанамо с их чудовищными случаями извращенного сексуального насилия над плененными мусульманами… Поскольку в основе этого насилия не только попытка унизить и морально уничтожить своего противника, но и сделать это именно теми методами, которые категорически отвергает вероубеждение этого противника… И поскольку логика разрушения западной сексуальной революцией собственного религиозного сознания и культуры, требует сделать то же самое с культурой исламской…

Источник: Ислам.ру